Сегодня стать моделью мечтает чуть ли не каждая вторая девушка. В советские же времена профессия манекенщицы не то что не была престижной, но считалась почти неприличной и при этом скудно оплачивалась. Демонстраторы одежды получали по ставке максимум 76 рублей – как рабочие пятого разряда. При этом самых известных русских красавиц знали и ценили на Западе, но на родине работа в “модельном” бизнесе (хотя тогда такого понятия не было) нередко создавала им проблемы.
“Самое красивое оружие Кремля”
“Самое красивое оружие Кремля” – так написал о Регине Збарской, советской модели №1, французский журнал “Пари матч”; ещё на Западе её называли “советской Софи Лорен”. Впрочем, понятие “модели” в мире советской моды тогда не существовало, только “манекенщицы”, что не сильно отличалось от “манекена”.
Регина Збарская – одна из самых известных и в то же время загадочных советских манекенщиц. В её биографии – множество пробелов, начиная с места и обстоятельств рождения и заканчивая смертью. Достоверно известно, что 17-летняя Регина приехала покорять Москву, поступив на экономический факультет ВГИКа. Девушка, тянувшаяся к красивой жизни, вполне вероятно, сочинила себе биографию, более подходящую образу и моменту, чем заурядное “мама бухгалтер, папа офицер; родом из Вологды”. Легенда гласила, что Регина – дочь цирковых гимнастов, разбившихся на манеже, что яркой внешностью её одарил папа-итальянец. Эта версия была куда романтичнее реальной.
В Москве Регина, выражаясь современным языком, активно “тусовалась” – ходила по частным вечеринкам, даже не будучи приглашённой, обзаводилась связями. Так она познакомилась с известным художником-графиком Львом Збарским. Сын известного учёного, бальзамировавшего Ленина, модный, стильный, обеспеченный, острый на язык – он был типичным представителем “золотой молодёжи” того времени. Они с Региной быстро нашли общий язык, и она стала для него “музой” и женой.
В Дом моделей на Кузнецком мосту Регину привела художник Вера Аралова, моментально выделив её в толпе намётанным глазом. Но находку Араловой оценили не сразу, мол, “привела какую-то кривоногую”. Ноги у Регины действительно были не идеальны, но этот недостаток, способный поставить крест на карьере любой другой манекенщицы, умница Регина умела скрыть, выработав особую походку на подиуме. Аралову же девушка привлекла своей “западной” красотой. И действительно, Збарская быстро стала “моделью №1”, представлявшей СССР практически на всех зарубежных показах. В ней был лоск. Ею восхищались Ив Монтан и Пьер Карден. Но какую плату она заплатила за возможность заграничных поездок, популярность и красоту? “Выездная” супермодель, она просто не могла не быть вне сферы внимания “органов”.
О Збарской говорили всякое: якобы они с мужем специально приглашали в свой дом диссидентов, чтобы доносить на них. Что её “подложили” под Ива Монтана во время его визита в Советский Союз. Что в зарубежных командировках она исполняла обязанности тайного агента – этакая Мата Хари… Что было на самом деле – сейчас точно не может сказать никто. Но внимание действительно было.
Её женская судьба сложилась несчастливо. Она хотела детей, супруг был против. По его настоянию она сделала аборт, свалившись после него в депрессию. Выкарабкивалась с помощью антидепрессантов, подсев на таблетки. Вскоре отношения с мужем совсем разладились. Увлекающаяся натура, Збарский сначала закрутил роман с Марианной Вертинской, потом с Людмилой Максаковой, к которой и ушёл вскоре насовсем, а потом и родил ребёнка – для Регины это был удар “ниже пояса”. Она попыталась покончить жизнь самоубийством, но её спасли, и она даже вернулась в Дом моделей.
Соломинкой, за которую схватилась утопающая Збарская, стал югославский журналист, с которым у неё начался роман. Но любовник ответил ей неблагодарностью. По одной из версий, после его возвращения на родину в Германии вышла книга “100 ночей с Региной Збарской”, в которой автор описывает мутные любовные истории Регины с высшими чинами партийного руководства СССР. Об этой книге в своих интервью упоминает Вячеслав Зайцев и другие персоны, имевшие непосредственное отношение к миру советской моды. Но существовала ли книга на самом деле – достоверно неизвестно. Зато известно, что в этот период её действительно вызывали в КГБ, но что было причиной, не ясно. Возможно, что и эмиграция бывшего мужа.
Регина снова пыталась покончить с собой, и после этого на несколько лет попала в психиатрическую больницу. В конце концов, одна из её попыток суицида удалась – Регина Збарская добровольно ушла из жизни в 1987 году, в возрасте 51 года. Обстоятельства смерти тоже достоверно не известны. По одной версии, она умерла в психиатрической клнике, по другой – дома в одиночестве, наглотавшись таблеток. Её мифический дневник (тоже – то ли был, то ли нет), в котором якобы она описывала все тайны своих отношений с КГБ, исчез. Где находится могила – неизвестно. Скорее всего, тело кремировали, а прах так и остался невостребованным.
Читайте также В поисках гармонии: оригинальные полотна в подтёках краски от швейцарской художницы
Русская “берёзка”
Мила Романовская блистала на подиуме в то же время, что и Регина Збарская, и была главным её конкурентом и антиподом. Регина – жгучая брюнетка, Мила – блондинка, Регина – высокомерная и неприступная, Мила – простая в общении и доброжелательная, Регина – капризная на примерках и показах, Мила – терпеливая и дотошная… Апогей их соперничества случился в 1967 году, когда модельер Татьяна Осмеркина создала платье, впоследствии получившее у искусствоведов название “Россия” и на несколько лет ставшее своего рода визитной карточкой Советского Союза.
Ярко-красное платье шилось специально для Регины Збарской, но досталось Миле Романовской. Когда его надела блондинка Мила, художники Дома моделей единогласно решили, что это более точное попадание в образ.
Это было вечернее платье, сшитое из шерстяного букле – ткани для верхней одежды, расшитое по вороту и на груди золотыми пайетками, создававшими эффект кольчуги. Придумывая платье, Осмеркина вдохновлялась русской иконописью, изучала древнерусскую обрядовую одежду.
Мила Романовская демонстрировала это платье на Международном фестивале моды, затем открывала в нем показ на Международной выставке лёгкой промышленности в Монреале. Именно тогда и родились “западные” прозвища Милы: berezka и snegurochka – так называли её в зарубежной прессе.
– Манекенщицы рассказывали мне, что наши эмигранты во время показа плакали. Кстати, о манекенщицах. Органичный образ Милы Романовской очень совпал с моей моделью. На фестивале в этом платье она, как говорят очевидцы, была лучше всех, – вспоминала Татьяна Осмеркина.
По возвращении Романовскую в платье “Россия” для журнала Look снимал американский фотограф, и не где-нибудь, а в Успенском соборе Кремля – беспрецедентный случай для того времени.
Есть в биографии Регины Збарской и Милы Романовской общая черта: они обе были замужем за художниками. Супругом Милы был график Юрий Куперман. В начале 1970-х годов он эмигрировал из Советского Союза, сначала в Израиль, затем – в Лондон. В 1972 году за ним, вполне официально, последовала и Мила. Ей было 27 лет.
Говорят, что перед отъездом её вызвали на Лубянку и, якобы, попросили красавицу не устраивать антисоветских кампаний на Западе. Мила и не устраивала. О дальнейшей ее судьбе известно мало. По одним сведениям, ей удалось пробиться в модельном бизнесе – она рекламировала продукцию британских марок, не только одежду, и даже работала с ведущими модными домами – Пьер Карден, Диор, Живанши… Но советский манекенщик Лев Анисимов в одном из своих интервью со ссылкой на саму Милу говорил, что на западе её карьера модели так и не состоялась.
Зато вполне состоялась личная жизнь. С Юрием Куперманом они расстались довольно быстро после отъезда – у художника начался роман с Катрин Денёв, и он перебрался во Францию, Мила осталась в Англии. Она трижды была замужем, её третий супруг бизнесмен Даглас Эдвардс. Сама она тоже занимается бизнесом – у неё два магазина. Бизнес идет успешно – по миру супруги передвигаются на собственном самолёте.
“Солженицын” мира моды
История Галины Миловской показательна в плане отношений к манекенщицам советской системы. Галина – из того же поколения манекенщиц, что и Регина Збарская, и Мила Романовская, но совершенно иного типа. Студентка Щукинского училища, по совету знакомой она начала подрабатывать во Всесоюзном институте ассортимента лёгкой промышленности. В то время как раз искали советский аналог Твигги, произведшей революцию в фэшн-индустрии. А Галя Миловская при росте 170 сантиметров весила 42 килограмма и обладала “западной” внешностью. Модельер Ирина Крутикова сразу “разглядела” Галю и её потенциал. Но по-настоящему её звезда взошла на Московском международном фестивале моды.
Галю тогда заметили и западные агентства. Журнал Vogue два года добивался разрешения на съёмки Миловской – и добился. Галина Миловская стала первой советской моделью, снявшейся для зарубежного журнала. Специально ради фотосессии в Москву приехал фотограф Арно де Роне.
Этот проект до сих пор считается беспрецедентным по уровню организации – съёмки проходили на Красной площади и в Оружейной палате Кремля, Галина позировала со скипетром Екатерины Второй и алмазом “Шах”, подаренным России Ираном после смерти Грибоедова. Говорят, разрешение на работу подписывал председатель Совета министров Косыгин.
Скандал разразился, когда одну из фотографий Vogue перепечатал советский журнал “Америка”. В невинном по нынешним временам снимке – Галина в брючном костюме сидит на брусчатке Красной площади – идеологи усмотрели “антисоветчину”: вульгарная поза (девушка широко раздвинула ноги), неуважение к Ленину и советским вождям (сидит спиной к мавзолею и портретам партийных деятелей). Миловская сразу же стала “невыездной”, а остальным манекенщицам запретили даже думать о работе с иностранными журналами. Но это было только начало череды скандалов, связанных с Миловской.
– На показе купальников Виалегпрома каким-то образом очутились руководители моего курса, обоим, кстати, было под 80 лет, – вспоминала Галина в одном из интервью. – Я так морально пала в их глазах, что в училище мне указали на дверь.
Затем в итальянском журнале “Эспрессо” был опубликован снимок Миловской, сделанный фотографом Кайо Марио Гаррубба – Марио работал как репортажный фотограф и искал интересный материал для своего издания. Его привлёк рисунок, который сделал на теле Гали её приятель, художник нонконформист Анатолий Брусиловский, нарисовавший на плечах и лице девушке цветок и бабочку. В этом же номере под заголовком “На прахе Сталина” была опубликована запрещённая в СССР поэма Твардовского “Тёркин на том свете”. Такого Миловской простить уже не могли.
В 1974 году Галина Миловская эмигрировала. Она вспоминала, что отъезд был для неё трагедией. Но её модельная судьба за рубежом сложилась удачно – ей покровительствовала Эйлин Форд, основательница модельного агентства Ford, и Галина участвовала в показах и конкурсах, снималась для Vogue. Но если в СССР она была “русской Твигги”, то за границей стала “Солженицыным моды”.
Всё это продолжалось до тех пор, пока Галина не вышла замуж за французского банкира Жан-Поля Дессертино, с которым прожила больше 30 лет. По его настоянию она оставила карьеру модели, поступила в Сорбонну на факультет кинорежиссуры, окончила её. Она состоялась как режиссёр-документалист, мировую известность ей принёс фильм “Это безумие русских” о художниках-авангардистах, эмигрировавших из СССР в 1970-х годах.
“Юнона и Авось” по-советски
Лека (полное имя – Леокадия) Миронова – одна из самых известных советских моделей. Как и большинство манекенщиц того времени, в Дом моделей на Кузнецком мосту она попала случайно: пришла поддержать подружку, там её увидел начинающий модельер Вячеслав Зайцев, и тут же предложил остаться работать. Лека только-только окончила школу. Занималась балетом, но с танцами пришлось расстаться из-за болезни ног. Хотела поступать на архитектурный факультет, но тоже не сложилось из-за проблем со зрением. И девушка согласилась попробовать себя в роли манекенщицы.
Позднее Лека много раз вспоминала этот момент с благодарностью, повторяя в интервью: “Родители подарили мне жизнь, а Слава Зайцев – профессию”. Она стала настоящей его музой, одной из любимых моделей. Ни он, ни она тогда и подумать не могли, что их сотрудничество продлится больше полувека.
В отличие от Регины Збарской, Милы Романовской и других известных советских манекенщиц, Лека Миронова была “невыездной” из-за своего происхождения. Её родители, театральные деятели, были потомками дворянских родов. Тем не менее, за рубежом Леку знали и называли “русской Одри Хепбёрн” за внешнее сходство с великой актрисой. После съёмок в американском фильме “Три звезды Советского Союза” (одной из них, к слову, была Майя Плисецкая), Леку пригласили на парад лучших манекенщиц мира. Но за границу её так и не выпустили.
Лека Миронова – одна из первых, кто открыто заговорил о домогательствах красавиц со стороны власть предержащих.
– Мужчины, наделённые властью, во все времена убеждены: всё самое красивое в мире должно принадлежать им. Сколько сломанных женских судеб! – рассказывала в одном из интервью Лека Миронова. – Во время международных показов партийцы, приставленные следить за моральным обликом девушек, приходили в номера с вином. А получая от ворот поворот, начинали мстить.
Сама Лека также была одной из пострадавших. Ни разу, ни одному изданию она не назвала имя человека, поломавшего её карьеру, “потому что живы его дети и внуки”, – объясняла она. Но о том, как в один миг перед ней закрылись двери в профессию, как полтора года сидела без работы и жила чуть ли не впроголодь, как грозили посадить её за тунеядство, но она так и не уступила, рассказывала охотно.
– В конце 1960-х меня захотели поставить в эскорт сильных мира сего. Наше начальство открыто говорило: “Либо ты будешь с ними, либо с ними”. А я говорила, что ни там, ни там не буду. За что потом поплатилась, – вспоминала Лека.
Личная жизни у Леки Мироновой не сложилась – красота гарантирует внимание мужчин, но не женское счастье. Она была замужем за телережиссёром, но рассталась с супругом, когда тяжело заболела мама и нужно было за ней ухаживать. Между мамой и мужем она выбрала маму. Но была в её жизни и большая любовь – к фотографу из Литвы по имени Антанис. Мимолетно увидевшись на каком-то показе, они влюбились друг в друга с первого взгляда. Но по-настоящему познакомились только через несколько лет. Их роман длился два года, но прибалтийские националисты угрожали Антанису: “Если ты будешь с этой русской встречаться, мы тебя прибьём. А она приедет к тебе, мы и её на тот свет отправим. А если сам уедешь в Москву, мы твою мать с сестрой в живых не оставим”. Лека испугалась за жизнь Антаниса и предпочла расстаться. Но любила его всю свою жизнь, так и не подпустив к себе больше ни одного мужчину, оставшись одинокой и без детей. Его личная жизнь тоже не сложилась – после Леки он так и не женился. Такой вот вариант “Юноны и Авось” по-советски.
Нийя-инопланетянка
Елена Метёлкина, которая также принадлежит плеяде талантливых советских манекенщиц, свою карьеру начала чуть позже – в 1974 году в ГУМе. Сверстники в школе над ней откровенно смеялись – высокая, нескладная, в огромных очках, при этом замкнутая и нелюдимая, Метелкина была чуть ли не изгоем. Но, попав в “демонстраторы одежды”, девушка преобразилась, расцвела и быстро стала одной из ведущих моделей в Советском Союзе. Участвовала в съёмках для журналов мод, в показах.
Именно в журнале мод увидели её фотографию писатель Кир Булычёв и режиссёр Ричард Викторов, которые работали тогда над фильмом “Через тернии к звёздам” и мучительно искали актрису на роль инопланетянки Нийи. Художник-постановщик фильма Константин Загорский изобразил Нийю как тонкую, хрупкую девушку с идеальными пропорциями тела, практически с плоской грудью, длинной шеей, маленькой лысой головой, красивым необычным лицом с огромными глазами. Когда Булычёв и Викторов увидели фото Лены Метёлкиной, хором воскликнули: “Это она!”
У Елены Метёлкиной не было ни соответствующего образования, ни сколько-нибудь стоящего опыта работы в кино. Позднее Елена вспоминала, что, прочитав сценарий, подумала, что он написан как будто про неё. Это было стопроцентное попадание в образ – и “внутренне”, и “внешне”.
– Я не могла охватить сразу всю роль, потому что была маленькой и глупой, а он видел дальше. Я слушалась, и всё получилось, – вспоминала потом Елена о работе с Викторовым.
Фильм “Через тернии к звёздам” имел триумфальный успех. За год в Советском Союзе его посмотрели больше 20 миллионов зрителей, а Лена Метёлкина из неизвестной “широким народным массам” манекенщицы превратилась в популярную актрису, а также получила приз за лучшую женскую роль на международном кинофестивале фантастических фильмов в Италии. После этого она сыграла ещё в нескольких картинах, в основном фантастических, но в кино её приглашали не очень активно – слишком уж специфическое амплуа за ней закрепилось. В перерывах между съёмками продолжала работать манекенщицей.
“Гонений” за красоту Метёлкиной испытать не пришлось: на дворе стояли 1980-е – пришла другая эпоха. Наоборот, необычная внешность открыла закомплексованной некогда школьнице путь к успеху.
В начале 1990-х годов Елена устроилась секретарём-референтом к известному бизнесмену Ивану Кивелиди. Поговаривали, что у шефа с секретаршей были более тесные отношения, чем просто рабочие. После его гибели (а Кивелиди отравили, обработав трубку телефона в его офисе токсическим веществом, погибла также его секретарша, отравился эксперт-криминалист), чудом оставшись в живых, Елена Метёлкина ударилась в религию, стала крайне набожной. Сменила несколько самых обычных мест работы, сейчас работает менеджером по работе с клиентами в центре изучения иностранных языков, поёт в хоре одного из храмов Москвы.